30 апреля 1642 года скончался доблестный освободитель Москвы Дмитрий Пожарский. Немногие знают о его необычной геральдике, нелюбви к казакам и «чёрном недуге». Имя князя тоже было другим.
Два Кузьмы
Мало кто знает, что при рождении Дмитрия Пожарского нарекли Кузьмой – в честь святого Космы Бессребреника. Дмитрием его назвали при крещении. Однако родители и друзья детства называли князя именно Кузьмой. Такое же имя было и у его исторического «напарника» Кузьмы Минина. Кстати, имя Кузьма происходит от греческого слова Κοσμάς и на русский переводится как «мир». Поэтому можно говорить, что в ноябрьской Москве 1612 года был установлен «удвоенный мир».
Есть версия, что перед смертью князь Пожарский принял схиму под именем Косма. Правда, достоверных доказательств этой гипотезы нет.
Помощь матери
В 15 лет Пожарский поступил на дворцовую службу – «стряпчим с платьем» царя Бориса Годунова, а через короткое время стал стольником. Это довольно высокие должности для выходца из «захудалого» рода, коим считался род Пожарских. Такая честь была оказана юному князю Дмитрию после хлопот его матери — Евфросиньи Фёдоровны, которая служила при дворе царицы Марии Григорьевны Годуновой и царевны Ксении Фёдоровны верховой боярыней. Однако смерть матери в 1607 году поставила крест на придворной карьере князя.
Военные способности
Князь не отличался талантом полководца и до своего призвания нижегородцами «идти на Москву» выполнял, как правило, полицейские функции по заказу более знатных бояр. Во времена Лжедмитрия II Пожарский проводил карательные операции против мелких шаек разбойников. Возглавив народное ополчение, князь столкнулся с отсутствием опыта командования крупными военными объединениями. Первое время в дружине была плохая дисциплина, порой переходившая в анархию. Дело было не только в неопытности Пожарского, но и в его слабом авторитете среди младших командиров и солдат. Как-то к князю приехала делегация новгородцев, которые лоббировали шведского королевича в качестве нового русского царя. Пожарский был не против этой затеи: правда, при условии, что шведский принц станет православным. При этом князь заметил: «Был бы у нас такой столп как Василий Васильевич Голицын, все бы его держались и слушались, а я к такому великому делу мимо его не принялся. Меня к тому делу насильно приневолили бояре и вся земля».
Князь Пожарский и Философский камень
Свои грамоты князь Пожарский скреплял печатью с очень любопытной геральдикой, которая выбивается из наших представлений об исконной русской символике. В щите мы видим ворона, клюющего череп. Щит держат два льва, над щитом корона, а внизу печати извивается дракон. Вокруг надпись: «Стольник и воевода князь Дмитрей Михайловичь Пожарской Стародубской».
Этот символ был широко распространен в западной алхимической символике. Ворон, терзающий «мёртвую голову», является самой распространённой иллюстрацией так называемой «работы в чёрном» — первой стадии «делания» Философского камня. Кроме того, кто внимательно читал роман Вальтера Скотта «Айвенго», припомнит, какой герб был на щите рыцаря-тамплиера Бриана де Буагильбера, главного врага доблестного Айвенго. Все тот же ворон, клюющий череп.
Казакофобия
Князь Пожарский по какой-то тайной причине недолюбливал казаков. Так, он долгое время не решался идти на Москву, пока там были казаки. Выступив из Ярославля, он шёл к столице очень медленно. Готовясь к битве с поляками, Дмитрий Пожарский ослаблял своё войско, отправляя одиночные отряды в разные стороны. 14 августа 1612 года князь прибыл к Троице и опять остановился там на несколько дней, а между тем из-под Москвы дворяне и казаки торопили его идти как можно скорее, потому что атаман Ходкевич приближался к столице с усиленным войском. Наконец, 20 августа, Пожарский и Минин с ополчением прибыли к Москве. Князь Дмитрий Трубецкой выехал к ним навстречу и приглашал стать в одним лагерем с казаками. Но Пожарский категорически отказался.
Лоббирование шведского принца
На Земском соборе 1613 года, который должен был избрать нового царя, князь был одной из ключевых фигур. Он направлял прения и руководил ими. Интересно, что Дмитрий Пожарский также был в списках претендентов на престол, однако шансов у него из-за «худородности» практически не было.
Интересно, что в начале князь поддерживал «чужеземного» претендента на Московский трон – шведского принца Карла Филиппа. Он даже прислал своё послание шведскому полководцу Делагарди, войска которого оккупировали Новгород. В письме Пожарский писал, что он сам и большинство знатных бояр желают видеть на русском троне именно принца.
Когда кандидатура «варяга» не прошла, князь стал поддерживать «родственных» Шуйских, а за день до избрания царя по таинственной причине вдруг стал ратовать за избрание на трон Михаила Романова.
Депрессивный князь
После воцарения летом 1613 года Михаила Фёдоровича Пожарскому было пожаловано боярство. Правда, влиятельным боярином он не стал. Ему не поручали особенно важных государственных дел. Служба его ограничивалась второстепенными поручениями. Более того, Михаил Фёдорович не считал, что Пожарский сыграл главную роль в освобождении Москвы от интервентов. Культ князя возник уже при поздних Романовых.
Известно, что Дмитрий Пожарский на протяжении всей жизни страдал «чёрным недугом» — депрессией. Некоторые историки утверждают, что именно это не позволило ему играть более значительную роль в государственных делах после воцарения Романовых.
Если вам понравился пост, пожалуйста, поделитесь ими со своими друзьями! :)
Комментарии (0)