С 2006 по 2013 год цена на золото стремительно росла, что вызвало рентабельность золотодобывающего бизнеса и ажиотаж среди авантюристов и золотую лихорадку во всем мире. Инвесторы стали давать деньги под поиски месторождений, вследствие чего ваш покорный слуга отправился разведывать месторождение золота в маленькую страну на Южноамериканском континенте под названием Гайана.
Прожил я 4 месяца непосредственно в джунглях. Никакой цивилизации. Только хардкор.
Суть работы заключается в том, чтобы найти как можно больше золота с наименьшими затратами. Поиски золота происходят методично, используется комплекс методов — маршруты, геохимические поиски, геофизические методы и горные работы.
Краткий экскурс. Золото бывает коренным, а бывает россыпным. Выйти на коренной источник, который мы искали чаще всего, помогает россыпь. Вначале производятся так называемые шлиховые поиски. Шлих — концентрат тяжелых минералов, которые остаются после промывки в воде природных рыхлых отложений или специально раздробленных для шлихования горных пород.
На пути в джунгли, с борта «Сессны» (малая авиация тут развита не в пример нашему, самолеты летают как мухи) видно масштаб золотой лихорадки, и тут и там раскиданы бесчисленные прииски и майнинги.
Чтобы искать золото, надо жить как можно ближе к месту поисков, из офиса оно не ищется. Поэтому в джунглях строятся временные лагеря — кэмпы.
Лагерь располагают на площадке поближе к воде размером метров 100 на 150 среди джунглей, расчищенных бульдозером. В этом ручье удивительно чистая для джунглей вода. На площадке сооружены четыре двухскатных навеса — тарпа. Один — для белых, экспатов (иностранный работник или сотрудник предприятия работающий за границей), для нас то бишь, второй, самый большой — для рабочих. Третий тарп — кухня и четвертый для генератора и топлива. На отшибе маячит туалет и подванивает мусорная яма, приманивая насекомых и змей. Лагерь действует порядка месяца-двух, в зависимости от того, как быстро исхаживается территория вокруг. Затем мы перемещаемся на другой лагерь, и так до тех тор, пока не появится что-то интересное.
Тарпы ставятся на голую землю после того, как место расчистит бульдозер. Внутри тарпов на каркас вешаются гамаки, обтянутые пологами от насекомых. Почему именно гамаки? Во-первых, это безопаснее. На кровать скорее заберется змея и насекомое, чем в гамак, покрытый пологом. Во-вторых, это проще, чем колотить каждому рабочему кровать, ведь надо изготовить доски из деревьев при помощи бензопилы.
Спать в гамаке очень неудобно с моим ростом (187 см), а мелким индейцам (160 см) очень даже ничего. Если ложиться по диагонали, то тело принимает относительно ровную форму, но с непривычки очень болит спина — тело все равно в скрюченном состоянии пребывает в гамаке. И даже наломавшись физически как конь в джунглях, уснуть все равно непросто.
Быт лагеря непрост. Снабжение нерегулярное, поскольку то дорогу размоет, то транспорт поломается, то сломается холодильник и продукты протухнут. На фото наш геологический тарп.
Обычно площадка под лагерь расчищалась бульдозером, но были места, куда они не доезжали — не было дорог (возможность доехать до таких мест — только на квадроцикле), и тогда площадку для лагеря приходилось расчищать вручную. Деревья выпиливались, кусты вырубались, и все это растаскивалось в стороны.
Итак, обжившись на новом месте и обустроив базу, можно приступать к поискам.
Команда из трех человек, двух рабочих и одного геолога, ходит по ручьям и промывает речной песок с целью найти золотники. Чем они крупнее и менее окатаны, тем лучше: тем ближе основной источник — золотоносная жила. Ходить в такие маршруты одно удовольствие, рядом всегда прохладный ручей, и можно умыться и искупаться, если перегрелся, да и заблудиться сложно. Из минусов — у воды часто растительность очень густа, и прорубаться приходится много и долго.
Рабочие наняты из местного населения, и в основном это этнические индейцы. Порядок такой: впереди идут индейцы, потому что шанс встретить змею у впереди идущего повыше, а белый человек идет позади. Но весьма часто, когда мои рабочие уставали, я тоже брал мачете и шел впереди, прорубая путь. Приходим на точку (вообще, правильно, чтобы расстояние между точками было в километр, но мы слишком страховались и брали пробы через каждые сто метров), рабочие начинают копать яму поглубже к плотику, а я описываю породы и делаю зарисовки долины ручья: ширина, глубина. После чего промывальщик промывает песок до почти готового состояния, а после я (геолог) домываю шлих, считаю знаки золота, если они есть, описываю все это безобразие, смываем песок в бумажный пакетик и идем дальше. В конце концов, когда полученная информация вынесена на карту, становится весьма понятно, где находится источник высыпающегося в речной песок золота.
Я и мои рабочие. Делать в джунглях без мачете (в руке у того, что справа) нечего. Там его называют котласом, от слова «cut» — рубить, резать. Это основной инструмент, он позволяет аннигилировать буйную биомассу растений, лиан и животных.
На фото вам видно, насколько плотная тут растительность. Просто так взять и пройти невозможно, лианы сплетаются в клубок, все колючее и ядовитое и т.д. и т.п.
Мачете — вещь опасная, просто ходить с ней и то опасно, можно ненароком упасть на нее, поскользнувшись, также оно может улететь из рук при работе им. У индейцев все руки в глубоких шрамах — следы от небрежного обращения с мачете. Напившись огненной воды, они могут устроить драку с их применением, поэтому у нас сухой закон.
Затем начинается стадия геофизики и геохимических поисков и маршрутов.
Нас идет 12 человек — три четверки, у каждого русского по трое рабочих. У двоих из них лопаты, а у одного мачете. Рабочие отбирают пробы и несут их, геолог ориентируется, контролирует рабочих, ведет полевой дневник. По маршрутным линиям уже вырублены просеки, и на каждой точке стоит пикет — палочка с фиолетовой ленточкой и с номером точки на ней, спасибо большое топографам и рубщикам за это! Без этих просек передвигаться по джунглям практически нереально, надо рубиться.
К 13 или 14 часам жара становится уничтожающе-испепеляющей, к этому времени надо успеть вернуться в лагерь, поэтому мы торопимся к этому времени закончить работы. Обеда в джунглях нет, только то, что осталось от завтрака, поэтому в лагерь тянет еще сильнее.
Ходить в маршруты очень интересно (кроме работы). Можно увидеть столько животных, которых раньше не видел даже в зоопарке. Вокруг летают гигантские попугаи ара. Они орут омерзительно. Встречаются бабуины (бабуны, как их называют местные), огромные черные обезьяны, которые издают жуткий рев. Если бы динозавры дожили до наших дней, то они орали бы именно так. Иногда встречаются обезьянки капуцины, они приветствуют нас криками и сопровождают наш путь, бросая в нас плоды деревьев, жалко несъедобных, а то я бы их полюбил. В одном из маршрутов на нас выскочила дикая свинья пекари. Индейцы убили ее, метко метнув мачете, а потом ее притащили в лагерь и съели. Очень часто попадаются черепахи. Но едят их не сразу, а привязывают на веревку на пару дней в месте, где у нее нет еды, но есть вода, черепаха просирается, и ее можно варить целиком. Черепаший суп — это вкусно. Также на земле можно найти яйца птиц. Видел следы тапира и ягуара. А про разнообразие насекомых, рептилий и растений вообще молчу.
Попугаи вьют на деревьях специфической формы гнезда — я бы сказал, больше всего напоминают по форме мошонку.
Очень часто деревья выглядят как сплошные колючки, и при передвижении по джунглям при падении хватательный рефлекс быстро проходит. Поверхность очень скользкая — всюду глина и горы. Поэтому часто падаешь, а падая, хочется за что-нибудь схватиться. Стоит пару раз ухватиться за такое, чтобы в следующий раз, поскользнувшись на глине, избрать путь меньших мучений и покатиться вниз по земле к херам собачьим с перспективой сломать кости, отряхнуться, встать и идти дальше, чем весь день извлекать иголки из гноящейся ладони. Так произошло один раз с моим напарником. Ухватившись за колючую лиану, он потом несколько часов извлекал из ладони шипы. На фото длина шипов растения порядка 10-15 см.
Гайанские дороги — это тема отдельного разговора. Равно как и использующийся на них транспорт. Я, как и все мы, был убежден, что хуже дорог, чем в России, не существует, однако жизнь всегда найдет чем удивить. Если не вдаваться в особенности гумидного климата и то, как он воздействует на горные породы в сочетании с огромной биологической активностью, то скажу лишь, что все от земной поверхности и на глубину порой до 20 метров превращается в красную глину. Она повсюду, кроме вершин гор, где довольно редко можно встретить скалы и невыверенные породы. Короче, дорог как таковых нет, есть только направления, и противостоят им монстроподобные колесные внедорожники и грузовики, квадроциклы и гусеничная техника.
Дороги никто не ремонтирует (очень редко их ровняет грейдер, чаще бульдозер), а используются они крайне активно — в джунглях кипит золотая лихорадка, и транспорт поддерживает ее энергию по артериям дорог ресурсами. В результате — мечта джипера или кошмар водителя, который усугубляется в сезон дождей — дороги раскисают, в низменностях появляются просто заболоченные места. Красная глина при попадании на одежду не отстирывается долгие месяцы.
В глине присутствует много кусочков кварца с острыми краями, поэтому глина сильно изнашивает покрышки (однажды при падении с байка я сильно оцарапал руку о куски кварца в глине).
Используемый транспорт
Грузовики
Бэдфорды. Главные флагманы и рабочие лошадки гайанских дорог. Английские военные грузовики, оставшиеся тут еще с колониальных времен. Надежная неприхотливая машина, очень похожая на наш ГАЗ-66, но дизельная. Колеса обладают всеми блокировками, а также имеется лебедка как впереди, так и сзади. Как таковая марка уже не существует и не выпускает автомобили, но местные собирают из поломанных грузовиков новые, и, получая вторую жизнь, они снова отправляются месить глиняные дороги. Ездят по двое-трое, чтобы вытягивать друг друга — езда в связке тросом повышает шансы выбраться из сложных мест.
Пикапы
Второй после бэдфорда тип транспорта. В основном тойоты хайлюкс. Менее грузоподъемны, но не менее проходимы, адски лифтованы и неубиваемы, не зря их в «Топ Гире» безуспешно уничтожали. Бензиновые, с учетом контрабандного дешевого бензина из Венесуэлы так вообще идеальный вариант транспорта.
Квадроциклы
Очень полезная штука, самая проходимая за счет маневренности, экономичны, могут увезти трех человек или четырех индейцев с грузом. Обладают лебедкой и легко выталкиваются из препятствий вручную. Можно доехать при одном поломанном приводе. К сожалению, глубокие броды им противопоказаны, и много груза, такого как топливо, пробы и снаряжение, на них не вывезешь.
Тут я получил первый опыт постройки дорог. Приходится как строить новые дороги, так и ремонтировать существующие, чтобы добираться до канав и чтобы поставки еды, топлива и необходимого не прекращались. Тут дороги прокладываются при помощи бульдозера, экскаватора и нескольких рабочих. Экскаватор очень удачно заваливает деревья в разные стороны, а бульдозер ровняет землю и выкорчевывает пни.
Если в джунглях вас укусила змея
У каждой маршрутной группы есть антидот, помогающий в случае укуса змеи дотянуть в течение 2-3 часов до больницы, где будет применена сыворотка от укусившей змеи (это в теории). Поэтому попытайтесь отсосать яд из раны через полиэтилен и перевяжите жгутом укушенную конечность, убивайте укусившую вас змею и бегом с ней в больницу, чтоб ее там могли идентифицировать.
Есть хороший тост на эту тему:
«В Южной Америке есть очень много диких зверей, которые могут съесть, забодать, лягнуть и прочее. И есть очень много ядовитых змей. Если змея укусила вас за руку, то можно высосать яд и выплюнуть его, если укусит в ногу — можно тоже кое-как дотянуться и сделать то же самое, а вот если змея укусит в задницу… Так выпьем же за друзей, которые не оставят нас в трудную минуту!»
На практике шансов мало, прежде всего надо выбраться на лагерь (это в лучшем случае час, мы отходили на 10 км от лагеря), затем надо отзвониться по условно работающему спутниковому телефону на базу, откуда вышлют транспорт, который может ехать в лагерь до трех часов. Итого уже четыре, и еще часа три до поселка, итого 6-7 часов при худшем раскладе. Можно попробовать добежать до бразильских майнеров, у которых имеется транспорт в наличии, и тогда время сокращается до 2-3 часов в лучшем случае. Шансы, скажу я вам, 50 на 50.
Надо сказать, во время прошлой вахты Серега (геолог из Благовещенска) спас одного из сыновей бразильца, владельца золотого майнинга по имени Малоу. Сынуля Малоу пошел ночью искупаться в ручье, и его укусила змея в ногу. Среди его окружения противоядия не нашлось. Ногу его перетянули жгутом, в распоряжении бразильцев был байк, и вот они с ним двинулись в направлении цивилизации и больницы. А по дороге они решили заехать наудачу в ближайшее место, где есть люди — лагерь русских — и не ошиблись. У каждой маршрутной группы есть антидот, помогающий дотянуть в течение 2-3 часов до больницы. Сергей отдал бразильцам свой антидот, напоив которым орущего укушенного, бразильцы укатили в больницу Мэттьюз Риджа, где он окончательно был спасен. Это не помешало бразильцам предъявлять права на нашу территорию, были разборки, но это отдельная длинная история.
Во время нескольких моих визитов на лагерь бразильцев по причине выяснения с ними территориальных отношений я успел осмотреться вокруг и даже подружиться с ними. Меня угостили чашкой настоящего (!) бразильского кофе. Кофе был очень густым, по консистенции — практически горячий шоколад, невероятно сладким и вкусным, а самое главное, он действительно прибавляет энергии и облегчает усталость на жаре.
Собственно, сам лагерь бразильцев выглядит почти как наш, только крупнее, те же тарпы, есть навес для ремонта техники. Однако на общем фоне выделяется единственный домик со стенами. Домик с его предназначением для нас долго оставался загадкой, однако в момент наших частых посещений бразильцев с целью разобраться, кто же все-таки на чьей земле моет золото, нас стали принимать как гостей и угощать невероятно вкусным кофе. Попивая напиток из кружек размером чуть больше рюмки, мы разговаривали на смеси ломаного португальского и английского. Я задал вопрос, зачем им этот домик. Бразилец улыбнулся и ответил, что это для «каюма-гелз». Девушек по вызову. На лагерь приезжает сутенер с девушками на выбор и предлагает их майнерам, те, в свою очередь, уединяются в этом домике обменять золотой песок на радости жизни. Может, тоже возвести у нас такой же домик?
До моего приезда сюда тут произошел еще один случай. Один наш рабочий вечером отправился пешком без фонарика на ближайшую горку, позвонить семье, откуда ловила связь. Местные ребята поголовно семейные, и, естественно, работая в джунглях, очень скучают по родным и звонят им раз в неделю. По выходным все звонки в стране бесплатны. Нашему рабочему не повезло, его нашли мертвым в канаве у дороги недалеко от лагеря. На теле было восемь точек, четыре укуса змеи. Раскручивая ситуацию задом наперед, мы пришли к такому выводу. Он был в шлепанцах вместо сапог и не взял с собой фонарик. Ночью змеи часто выползают на охоту и погреться на теплой поверхности дороги. Видимо, ночью рабочий наступил на клубок спаривающихся змей, и те искусали его. Спасаясь, он попытался добежать до лагеря, но не смог. Никаких жгутов бедолага наложить себе не смог, видимо, яд подействовал очень быстро. Урок этот я усвоил.
Это лобария, на фото, кстати, попала и ядовитая лягушка древолаз. Из них индейцы себе тут делают ядовитые стрелы.
Вообще, если честно, разбираться, ядовитая змея или нет, здесь не приходится. Точно могу сказать, что надо мочить все живое, особенно змей, так как не знаешь, что опасно для тебя, а что нет. Лобарию я однажды встретил в канаве, она сидела, свернувшись в клубок, и не могла вылезти на поверхность. Меня не устраивала такая соседка, так как мне весь день пришлось бы работать с такой подругой. Я решил избавиться от нее. Взяв колышек разметки, я придавил ее, сфотографировал и после отрубил голову. Мне было жалко ее, но или я, или она. Еще я хотел снять ее шкуру, но мой рабочий отсоветовал это делать, сказав, что ее шкура ни на что не годна и быстро испортится.
А вот такие пауки вообще не редкость. (Размер — 10 см.)
В тропическом климате распространена куча заболеваний — малярия, лихорадка денге, желтая лихорадка, гепатит и кишечные инфекции, а также целый ряд паразитов. Некоторые виды насекомых откладывают личинки под кожу, где начинает расти домашний питомец — червячок, которого желательно вырезать.
После каждой вылазки в джунгли по возвращении в лагерь надо как можно быстрее скинуть с себя одежду, чтобы вцепившиеся в ткань травяные клопы и блохи, коих полно в траве, не успели тебя покусать, и как можно тщательнее постирать ее. Собственный пот настолько пропитывает одежду за один день, что лично для меня надеть уже побывавшую на мне в джунглях одежду неприемлемо — я задыхаюсь от запаха собственного пота. Если же одежда была постирана недостаточно, то, проведя на бельевой веревке три дня (именно столько сохнет в тени здесь одежда), она прорастает плесенью и становится липкой на ощупь и вонючей, хуже, чем от пота. Стираем вручную. Каждый день. Моемся в ручье, тоже каждый день. После помывки наступает стадия снятия клещей и блох. За день можно нацеплять на себя до 20 клещей. Клещи очень похожи на наших, только поменьше. Хуже клещей только травяные блохи — едва различимые под лупой твари красного цвета. Снять их невозможно, т.к. они не видны, но оставляют жутко зудящие укусы. Имеет смысл обтираться метиловым спиртом фиолетового цвета из стеклянной бутылки с этикеткой с черепом и костями. Спирт жжет места укусов не по-детски. Однако приносит временное облегчение. Некоторые товарищи иногда ленятся обтереться спиртом, расчесывают укусы, из-за чего выглядят как больные псориазом.
Также поговаривают, что без трусов мыться в ручье не стоит — в воде живет рыбка, которая заплывает в уретру, распирает там колючие плавники и пьет кровь. Удалить ее можно только хирургически. Местные купаются в трусах. Вообще-то в этих краях еще водятся пираньи и крокодилы (кайманы), но наш ручей не настолько велик для кайманов. Но вот вам фотка пираньи…
На фото доктор делает экспресс-тест на малярию. Лечиться лучше начинать, пока она в скрытой форме, тогда последствий меньше. Увы, мне тоже пришлось переболеть малярией. Последствия — три года спустя возможен рецидив. Нельзя пить алкоголь, и в случае рецидива необходимо пройти курс лечения снова.
Это Серега. И я поясню, что он делает. Контора заботится о том, чтобы сотрудники тренировали в себе навыки выживания и воспитывали из себя стоиков, и потому не выдала нам матрасов, а тем более кроватей. Из досок красного дерева, изготовленных прямо в джунглях, мы сколотили себе кровати, а матрасы решили сделать из опилок, оставшихся от распила деревьев. В этих опилках в условиях местного климата мгновенно разводится куча насекомых и активно прорастает плесень. Чтобы этого избежать, Серега пытается просушить их на солнце и обработать ядом. Опилки потом набили в джутовые мешки и разлеглись на них. Получилось все равно не очень, опилки со временем стали прорастать вонючей плесенью.
Один лагерь преподнес нам немало трудностей, но наше начальство взяло главный приз в категории «Неожиданные сюрпризы». В один прекрасный день приехал главный геолог и объявил нам, что отныне наше снабжение питьевой водой прекращается, поскольку возить воду в бутылках нам дорого и расходуется слишком много топлива и времени. К тому же большинство байков (квадроциклов) в ремонте, и их просто не хватает, чтобы снабжать остальные лагеря, и поэтому, ребята, организуйте-ка живо систему сбора дождевой воды из подручных средств. Думаю, каждому хотелось испытать себя в условиях выживания в джунглях, но скажу вам, ребята, удовольствия в этом мало. Проблема сбора дождевой воды не в том, что ее технически сложно собирать (хотя это тоже непросто, нужны желоба и бочки, чтобы с крыши тарпов стекала вода и эффективно собиралась в емкости), а в том, чтобы ее сохранить. Вот это настоящая проблема! Так как при среднесуточной температуре в 33 градуса вода моментально протухает, в ней заводятся бактерии, и кипячение отнюдь не панацея. Короче, жопа, ребята, воды кругом полно, а питьевой нет. Ручей практически непригоден для питья. Мы пробовали использовать хлорные таблетки, тоже ничего хорошего — вода страшная, а бактерий немногим меньше. Результат подобного образа жизни не заставил себя долго ждать — наши рабочие стали один за другим болеть малярией и кишечными болезнями. Моральный дух их сильно упал, и они стали проситься домой, увольняться. А в итоге вообще объявили нам забастовку. Остаться и продолжить работу изъявил желание только один рабочий из двенадцати.
От насекомых лагерь окуривается каждый вечер вот такой шайтан-машиной, но это бесполезно, через 5 минут концентрация насекомых прежняя.
Это золото в лотке. Золото. Там к нему рождается особое отношение. Элемент, родившийся в сердцах умирающих звезд. Сколько рабочих заболеет и умрет от малярии в тропиках и от туберкулеза и холода на Крайнем Севере, прежде чем оно будет извлечено на свет божий? Кто знает, какое море крови за всю историю было и еще будет пролито людьми в попытках присвоить частичку желтого дьявола? Еще не одно телешоу снимут про Аляску, Гайану и прочие места и покажут по «Дискавери» ужинающему офисному планктону. А в итоге что? Большую часть его сложат в глубокие хранилища, где, вероятнее всего, оно будет толкать мировую экономику, еще часть станет украшением безымянного пальца мужчин и женщин, неудачно надевших кольца в знак союза сердец. И лишь малая часть (10%) его пойдет для действительно нужных вещей — медицины, промышленности и науки. Оно не делает жизнь людей лучше. Лучше было бы собрать всех причастных к нему — горняков, ювелиров, разбойников и т.д. и меня в том числе — и просто посадить шить удобную обувь. Тогда человечество навсегда избавилось бы от проблемы мозолей!
Когда золото найдено в ручье, можно начинать копать разведочные канавы. Канавы позволяют зацепить золотоносную жилу и проследить ее по простиранию. Работать в канаве опасно, туда постоянно валится всякая нечисть — пауки, змеи, игуаны, ящерицы, они не могут выбраться, лазают по канаве и ждут встречи с геологом. Надо быть наготове и смотреть по сторонам.
На канавах работать тяжело от жары — тут открытое для солнечных лучей место, которые так и жарят тебя. Спасает немного зонт, но с ним много не набегаешься, от жары бешено колотится сердце, и напарник жалуется на плохое самочувствие от повышенного давления. Часто канавы обваливаются — грунт неустойчивый из-за высокой выветрелости пород и обводненности. На канавах погиб один русский геолог — завалило стенкой.
Воды здесь очень много. Годовая норма осадков 2200 мм, если это вам о чем-либо говорит.
У Маркеса в «Сто лет одиночества» есть хорошее описание тропического дождя:
«Дождь лил четыре года одиннадцать месяцев и два дня. Порой он словно бы затихал, и тогда все жители Макондо в ожидании скорого конца ненастья надевали праздничные одежды, и на лицах у них теплились робкие улыбки выздоравливающих; однако вскоре население города привыкло к тому, что после каждого такого просвета дождь возобновляется с новой силой».
Дождь идет с небольшими перерывами, но как из ведра. В году два раза по три месяца наступает сезон дождей. Это плохое время, дороги раскисают, мосты размывает, нарушается снабжение, увеличивается количество малярийных комаров, обильно плодящихся в лужах, и распускается плесень повсюду. Развести костер в джунглях невозможно, горит только один тип древесины. Все остальное пропитано и пронизано водой.
Вот так выглядит золото в кварце. Найти такое в маршруте весьма большая удача. Пустоты — на месте бывших сульфидов, пирита, сфалерита, галенита. В данном куске содержания до 100 г/т.
У нас и бразильцев абсолютно разные подходы к сути поисков золота. Бразильцы привыкли найти и добыть с минимальными затратами времени, сил и денег максимальное количество золота. Для этого у них есть мобильная группа, которая, пробежавшись с лотком, практически безошибочно выходит на крупные рудные тела, при этом может, конечно, пропустить часть жил, но главную и самую мощную они обязательно найдут. У нас же, русских, методика еще из советского периода — от обратного, прошерстить все от и до, окончательно сделать вывод, что на этой земле НЕТ золота, и уйти на другое место. Для этого используется несколько методов геофизических методов, металлометрия, шлихование (одного только его достаточно бразильцам), проходка канав и их опробование, а еще бурение в конце. Это, конечно, все хорошо и методически правильно, но более затратно по финансам и времени, и потому для бизнеса неприемлемо. В то время, пока мы еще копали канавы и только начинали понимать, где и как располагается основная жила, они же ее практически полностью извлекли — сначала карьером, а потом и вовсе штольней, получили прибыль и продумывали, куда же им двинуться дальше. Чем больше и ближе к ним мы копали, тем больше мы понимали, что бразильцы встали в самом жирном месте и успели «снять сливки».
Если вам понравился пост, пожалуйста, поделитесь ими со своими друзьями! :)
Комментарии (0)